Как экономика Узбекистана справилась с вызовами 2022 года
В 2022 году экономика Узбекистана вновь прошла испытание на прочность. Едва оправившись от пандемии, страна столкнулась с новыми вызовами, обусловленными геополитическими изменениями. Но даже в этих условиях экономическая жизнь в РУз не затихала и, наоборот, получила дополнительные возможности для развития. Об основных трендах экономики Узбекистана в 2022 году мы поговорили с ведущим региональным экономистом Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) Эриком Ливни.
Выстояли…
— Эрик, назовите основные экономические итоги уходящего года в Узбекистане.
— Главный результат для узбекской экономики этого года можно обозначить одним словом – «выстояли». Если смотреть, что происходило глобально и в регионе, Узбекистан очень неплохо выглядит в сравнении с соседями и другими странами. Экономический рост сильно превысил все ожидания. В апреле МВФ снизил свой прогноз по Узбекистану с 6 до 3-4%. Однако уже в ноябре всем стало очевидно, что ВВП страны вырастет на все 6%.
По понятным причинами в начале года были большие опасения. Из-за неопределенности экономическая ситуация в республике в первые месяцы российско-украинского конфликта, как и везде, была ознаменована паникой. У бизнеса был очень серьезный период отладки новых механизмов и маршрутов. Банкам надо было налаживать новые каналы трансграничных платежей, обеспечить повышенный спрос на наличную валюту. На сегодняшний день ситуация выровнялась и работать можно. Компании отладили новые логистические маршруты, выстроили взаимодействие с новыми поставщиками и контрагентами.
Пик кризиса мы прошли к концу лета, и худшее уже позади. Сейчас обменный курс узбекского сума вернулся к довоенному уровню. Инфляция в середине года поднялась до 12.2%, но дальше этого не пошла. И Центробанк Узбекистана, что очень важно, начал постепенно опускать учетную ставку с пикового июньского значения (16%), что дает всем возможность дышать.
— Возникший кризис принес не только проблемы, но и новые возможности.
— Совершенно верно. Причем такие возможности, о которых никто никогда и не думал. Самым неожиданным было почти двукратное увеличение денежных переводов (до $10,6 млрд с $5,7 млрд за тот же период 2021).И эти деньги свалились на Узбекистан, как «манна небесная».
В этом году в республику приехало огромное количество людей. Точной цифры нет, но примерно их количество оценивается в 100 тыс. человек. Причем в основном это грамотные специалисты, настоящие профессионалы своего дела из разных отраслей. И власти страны сделали многое для того, чтобы эти люди быстро адаптировались и остались. К примеру, ITPark предоставил шикарные условия для релокантов, вплоть до встречи в аэропорту, помощи с оформлением всех документов, нахождением жилья. Упрощены визовые нюансы. Компании-резиденты IT Park освобождены от почти всех налогов. И уже есть результат — переехавшие фирмы нанимают местных ребят, которые учатся у зарубежных специалистов. Все это очень здорово для Узбекистана. И я думаю, что мы увидим серьезный рост IT и креативной экономики в будущем, всего, что мы называем knowledge economy.
Я думаю, что Узбекистан входит в 2023 год с хорошим заделом. Он устоял, адаптировался, быстро принял решения, которые позволили использовать возникшие преимущества.
Великий шелковый путь 2.0
— Другая возможность, которая появилась у стран Центральной Азии, это развитие логистического потенциала региона.
— Центральная Азия стала своеобразным мостиком для России, логистическим коридором, через который поставляются товары из Китая и других стран. К примеру, объем импорта китайских товаров в Кыргызстан за первые девять месяцев вырос втрое по сравнению с тем же периодом прошлого года и составил порядка $9 млрд. Кыргызстан всегда был своеобразным перевалочным пунктом китайских товаров. Интересно, что эту функцию выполняют как крупные, так и мелкие компании. То есть мы возвращаемся в 90-е годы, когда «челноки» возили туда-сюда мешки с небольшими партиями различных товаров. Причем меняется не только объем экспорта, но и его структура. Больше электроники, электрического оборудования, меньше сырья.
Хоть и в меньшей мере, узбекские компании тоже вовлечены в деятельность по реэкспорту китайских товаров в Россию. Но, что очень важно, Узбекистан очень сильно нарастил экспорт товаров собственного производства, в частности, бытовой техники. Речь пока идет о сотнях миллионах долларов – капля в море для российского рынка, но очень существенно с точки зрения развития узбекского бизнеса. Причем заметна тенденция к росту из-за добровольного выхода западных компаний. Свято место пусто не бывает.
— Что необходимо сделать Узбекистану, чтобы закрепить развить эти результаты?
— Логистика – это ниша для всех стран Центральной Азии. А в условиях войны и санкций данный потенциал региона может быть востребован на длительный срок. Поэтому развитие транспортной инфраструктуры должно стать приоритетом для всех центральноазиатских республик.
Узбекистан находится в самом центре региона, и РУз одна из двух стран в мире, которые имеют статусdoubleland-locked. То есть все страны, с которыми она граничит, также не имеют выхода к морю. Поэтому для Узбекистана развитие транспортной инфраструктуры – это ключ.
Но республика не может решить эту проблему самостоятельно, необходимо взаимодействовать с соседними странами, чтобы развивать направления Север-Юг, Восток-Запад. В развитии этих маршрутов заинтересованы и Россия, и Китай, и даже Европа. Кто от этого выиграет в первую очередь? Конечно же, Узбекистан, который сможет возродить свою историческую роль на евразийском пространстве.
Люди превыше всего
— Чем Узбекистан сегодня привлекательнее других стран Центральной Азии?
— Одно из главных преимуществ Узбекистана – трудовые ресурсы. Ни одна республика региона не обладает такими возможностями. Да, в Казахстане есть дешевая электроэнергия и протяженная граница с Россией, что создает предпосылки для развития бизнеса и производства. Но там некому работать, у многих людей отсутствует элементарная квалификация, возраст людей с техническим образованием и опытом очень часто зашкаливает. В Узбекистане с навыками у людей гораздо лучше, хотя тоже есть свои проблемы. Население молодое, легкообучаемое. Есть традиционные навыки, которые передаются из поколения в поколение. Иными словами, качество рабочей силы намного лучше, и она по-прежнему дешевая, что создает предпосылки для инвестиций именно в промышленное производство, в переработку сырья. И сюда уже приходят компании, мы видим существенные инвестиции, в том числе иностранные. Наиболее это заметно в текстильной отрасли. Для прихода инвесторов важно, чтобы работал закон, был порядок, предсказуемость и рабочая сила.
Точки развития
— Какие главные тренды узбекской экономики вы могли бы отметить?
— Один из главных трендов – цифровизация, которая активизировалась еще во время пандемии. И сегодня этот тренд не сбавляет своих оборотов. Оцифровывается все -госуслуги, бизнес, производство, открываются цифровые банки, развивается e-commerce. Государство заинтересовано в этом и создает центры для обучения специалистов, реализуются образовательные госпрограммы, рассчитанные на увеличение числа молодежи, которая будет задействована в цифровизации.
Еще один тренд Узбекистана –развитие сельского хозяйства. Бурный рост АПК является результатом реформирования отрасли, начавшегося шесть лет назад. Сегодня государство ушло от чрезмерного регулирования госзакупок хлопка и пшеницы, сектор очистили от детского и принудительного труда, что позволило в этом году снять бойкот на узбекский хлопок и обелить сектор.
Мне очень нравится идея создания кластеров в республике. По опыту других стран могу сказать, что там, где в результате необдуманной приватизации произошла чрезмерная фрагментация в сельском хозяйстве и возникло множество ни к чему не привязанных предприятий, результаты были просто кошмарными. Люди, возделывающие крошечные участки земли, не могут участвовать в глобальных цепочках поставок. В таких условиях крестьяне сами себя с трудом могут прокормить.
Сейчас в Узбекистане в каждом районе есть ведущая компания-переработчик – своеобразный якорь, к которому привязаны все мелкие и средние фермеры в округе. Лучшие их этих компаний не только обеспечивают гарантированный сбыт фермерской продукции, но и предоставляют партнерским хозяйствам необходимый посевной материал, ГСМ, химию. Такая система является хорошим фундаментом для развития отрасли.
Прозрачные инвестиции
— Руководство страны постоянно говорит о важности инвестиций и принимает необходимые меры для их привлечения. Как вы оцениваете инвестиционную привлекательность республики? Какие меры необходимы для привлечения большего объема средств?
— Совсем недавно при непосредственной поддержке ЕБРР в Узбекистане состоялось первое заседание Совета иностранных инвесторов при президенте страны. Приехали первые лица очень серьезных компаний из США, Европы, Азии. Шавкат Мирзиёев лично принимал участие в форуме и пообщался один на один с инвесторами. Разговор был очень конструктивный. Было очевидно, что страна настроена на решение проблем, препятствующих привлечению инвестиций.
Таких трудностей на самом деле много. К примеру, для того, чтобы иностранные инвесторы пришли в индустрию разработки полезных ископаемых, республике нужен хороший закон о недропользовании. ЕБРР помогает правительству этот закон разработать. Но на этапе подготовки этого законопроекта возникла тупиковая ситуация, когда параллельно нашей деятельности Госкомгеология стала разрабатывать свой проект закона. Причем проект Госкомгеологии, пройдя все слушания в нижней палате, попадает в Сенат Олий Мажлиса. Закон советский по многим своим положениям, его цель выжать иностранного инвестора как лимон. Но нам повезло, что наш президент встретился с президентом Мирзиёевым, который дал указание привести закон в соответствие, и вопрос таким образом был решен.
С одной стороны, хорошо, что у высшего руководства страны есть политическая воля сделать все, чтобы в страну пришли инвестиции. С другой, не все могут достучаться до президента, поэтому необходимы прозрачные и понятные механизмы привлечения инвестиций в страну.
— Прозрачность необходима и в приватизации, с помощью которой республика намерена привлечь дополнительные инвестиции.
— Конечно. В течение нескольких лет ЕБРР работал с Агентством по управлению госактивами (АУГА) в части изменения законодательства по приватизации и управлению госпредприятиями. Законы приняты, Агентство формально соответствует требованиям. Но АУГА не в силах совладать с крупными игроками. Агентство прекрасно справляется с приватизацией мелких лотов – недвижимость, гостиницы, земельные участки и т.д. И у нас их приватизация не вызывает каких-либо нареканий. А вот с активами посерьезнее дела обстоят иначе.
Некоторые стратегические компании, на наш взгляд, были приватизированы непрозрачно, без проведения соответствующих процедур. Не радуют и результаты. Например, о покупателе «Кызылкумцемента» мы знаем, что он уже владеет серьезными активами в производстве цемента. А это значит, что конкуренции на рынке стройматериалов будет не больше, а меньше. Куда смотрели Антимонопольный комитет и АУГА — непонятно. К сожалению, это не оптимальный способ добиться доверия со стороны иностранных инвесторов, которые безусловно рассматривают возможность прийти в Узбекистан, чтобы поучаствовать в приватизации тех или иных активов.
Я думаю, приход стратегических инвесторов сыграл бы положительную имиджевую роль для республики. Это как визитная карточка страны. В некоторых государствах специально приглашают известные компании, расстилают красный ковер в виде существенных льгот и т.п. с целью заработать репутацию.
— Но недавно венгерская ОТР приобрела-таки «Ипотека-банк». Разве это не показатель?
— Для нас это очень знаковое событие, первый случай приватизации большого государственного банка. Порядка 8% от всех банковских активов страны. Сделка была объявлена достаточно давно, но ОТP долгое время разбирался со своими «дочками» в России и Украине. Сейчас доля госбанков в структуре активов банковского сектора Узбекистана составляет около 80%. После приватизации «Ипотеки» она снизится до 70%. Мы надеемся, что процесс пойдет и дальше в этом направлении, будем внимательно следить и по возможности помогать готовить банки к приватизации.
Выбор страны-реформатора
— ЕБРР активно участвует в реализации многих проектов в Узбекистане, на чем планируете сосредоточиться в следующем году?
— У нас достаточно известные приоритеты деятельности в республике. В первую очередь, зеленая энергетика. Вначале декабря были подписаны соглашения о реализации крупнейшего в Центральной Азии проекта возобновляемых источников энергии – мощностью 1 ГВт. Это две ветряных электростанции в Бухарской области, под строительство которых мы предоставили два синдицированных кредита на общую сумму $520 млн. Мы намерены не только строить новые электростанции в республике, но и модернизировать существующие мощности, высоковольтные линии электропередач.
Мы придаем огромное значение модернизации городской инфраструктуры – от транспорта и теплоснабжения до решения проблем с питьевой водой и утилизацией отходов. Это важнейшие приоритеты нашей деятельности в Узбекистане.
Очень активно мы работаем с малыми средним бизнесом, поддерживаем женщин-предпринимателей. Уникальность нашего подхода в том, что мы предоставляем не только кредитные средства (часто через банки-партнеры), но и профессиональные консультации. И хотя с виду может показаться, что деньги в этих проектах фигурируют не такие уж и большие, отдача от них огромная. Благодаря точечным инвестициям в ключевые компании, мы вытаскиваем очень серьезный пласт более мелких игроков – сотни поставщиков, большое число клиентов.
— В следующем году ЕБРР проведет в Самарканде ежегодное собрание директоров банка. Почему выбор пал именно на Узбекистан?
— Мероприятие, которое состоится в мае, соберет более 2 тыс. человек со всего мира. Выбор места был не случаен. Узбекистан постепенно выходит на лидирующие позиции в Центральной Азии, и мы надеемся, что данная встреча в Самарканде поможет упрочить статус Узбекистана, как государства-реформатора, которое стремительно набирает обороты и идет вперед, несмотря на все пандемии и геополитические кризисы.
Беседовал Павел Носачёв
