Как проблемные кредиты влияют на банки Узбекистана

Более чем втрое – с 5,8 до 18,9 трлн сумов – увеличился объем просроченных кредитов (NPL 90+) в банках Узбекистана в течение семи месяцев 2021 года. В августе данный показатель скорректировался до 18,5 трлн сумов, или 6% от ссудного портфеля банковской системы. Основной вклад в увеличение общей суммы NPL внесли крупные финансовые институты, но наиболее сложная ситуация у малых банков. По данным «Курсива», некоторые из БВУ перестали кредитовать.

ЦБ Узбекистана начал регулярно публиковать данные об NPL с февраля 2020 года. На тот момент доля просрочки по сектору была на уровне 1,8%. В прошлом году банкам были предоставлены послабления. ЦБ рекомендовал финучреждениям дать клиентам льготный период и продлить сроки конечных платежей по кредитам до 1 октября 2020 года из-за пандемии. Банки могли не изменять классификацию качества займов, условия которых были пересмотрены согласно этим рекомендациям. По мере свертывания программы ускорился и рост просрочки. К 1 января этого года доля NPL поднялась до 2,1%, а к 1 сентября достигла 6%.

Глава ЦБ Узбекистана Мамаризо Нурмуратов в комментарии «Курсиву» подтвердил, что увеличение NPL связано с теми послаблениями, которые были сделаны ранее – заемщики получили отсрочки по кредитам.

«Мы этого ожидали и готовились. Но сейчас уже процесс пошел, и мы думаем, что к концу года добьемся определенного снижения показателя. На данный момент все банки выполняют свои обязательства по возврату депозитов клиентам», – отметил глава ЦБ.

Удар просрочки

Топ-5 банков Узбекистана по объему ссудного портфеля (66% портфеля кредитов БВУ) – Узнац­банк, Узпромстройбанк, Асака банк, Агробанк, Ипотека банк – сконцентрировали 49% всех необслуживаемых займов банковской системы. Однако в масштабах этих финансовых институтов просрочки не столь чувствительны. Самый высокий уровень NPL 90+ из представителей этой группы у Асака банка – 4,8%, самый скромный уровень у Узпромстройбанка – 3,7%.

Но у нескольких крупных банков все же возникали проблемы из-за высокого уровня токсичных займов. В начале августа этого года Халк банк (№ 6 по объему ссудного портфеля) и Микрокредитбанк (№ 8) объявили о временной приостановке коммерческого кредитования из-за роста NPL. Заместитель пресс-
секретаря Халк банка Абдуалим Салимов сообщил «Курсиву», что финучреждение до сих пор не возобновило коммерческое кредитование. Займы выдаются только по госпрограммам на льготных условиях. Замглавы департамента процессинга и кредитных решений Микрокредитбанка Олим Хакбердиев рассказал изданию, что сейчас банк уже выдает ссуды, но только в пределах той суммы, которая поступает от возврата ранее выданных займов. На 1 сентября у данных фининститутов доля просрочки составляла 23,1 и 7,8% соответственно.

Однако наибольший уровень просрочки был зафиксирован у трех малых банков – Hi-Tech
(№ 27 по объему ссудного портфеля), Узагроэкспортбанка (№ 31) и Туркистон банка (№ 23).

Доля NPL у банка Hi-Tech достигла 92,1% на 1 сентября. Еще в начале года показатель был на уровне 0,5%. На втором и третьем местах по доле неработающих займов стоят Узагроэкспортбанк (64,4%) и Туркистон банк (58,4%). В call-центрах трех перечисленных БВУ «Курсиву» заявили, что финучреждения временно не выдают кредиты ни физическим, ни юридическим лицам. В двух последних банках вклады тоже пока не открывают.

Указанные банки входят в число 12 финучреждений РУз, чей ссудный портфель не превышает 1 трлн сумов. Сейчас показатель в Hi-Tech равен 185 млрд, в Узагроэкспортбанке – 51 млрд, в Туркистон банке – 702 млрд сумов. Однако за восемь месяцев у указанных банков портфели сократились на 23,9; 30 и 5,6% соответственно. Портфели трех указанных банков сформированы преимущественно за счет юрлиц (96–99%). Примерно такой же расклад был в начале года.

Пока регулятор публично не комментировал временное приостановление кредитования в Hi-Tech, Узагроэкспортбанке и Туркистон банке.

Риски растут

Директор аналитической группы по финансовым организациям Fitch Антон Лопатин рассказал «Курсиву», что ухудшение качества активов банков РУз в агентстве связывают с быстрым ростом кредитных портфелей банков в последние несколько лет, с высокой долларизацией и неконсервативными подходами к кредитованию.

«Большая доля кредитов все еще выдается с льготными периодами до трех лет. Это ведет к тому, что проблемные активы на данный момент все еще не полностью кристаллизовались. Отрицательно влияет пандемия, в результате которой часть платежей заемщиков была перенесена в будущие периоды», – отмечает эксперт.

Рейтинговое агентство S&P Global Ratings в своем обзоре банковской системы РУз отметило, что «небольшие банки и банки средней величины в Узбекистане характеризуются более высокой концентрацией бизнеса, испытывают сильное конкурентное давление со стороны более крупных игроков, а их клиентские базы остаются уязвимыми и неустойчивыми».

В комментарии «Курсиву» директор группы «Финансовые институты» S&P Global Ratings Виктор Никольский сказал:

«Проблемы следуют из концентрации, в силу небольшого размера, на отдельных заемщиках, секторах экономики, географии, отдельных продуктах, крупных вкладчиках, связанных сторонах. Такая концентрация приводит к подверженности высоким кредитным рискам и рискам ликвидности. Небольшим банкам сложнее конкурировать за квалифицированные трудовые ресурсы. У них меньше возможностей вкладывать в развитие IT, развитие географии присутствия в регионах».

В первой декаде октября агентство Fitch выпустило отчет, где прогнозирует возможное ухудшение качества активов узбекистанских банков. Эксперты организации считают, что большинство банков РУз обладают достаточной ликвидностью для обслуживания внешних обязательств в 2021–2022 годах. Однако в долгосрочном горизонте обслуживание долга будет зависеть от качества кредитного портфеля. Госбанки могут столкнуться с дефицитом ликвидности в иностранной валюте в случае ухудшения качества активов.

«У нас больше опасений вызывает внешнее валютное фондирование, так как сумовые средства можно рефинансировать локально. Большинство банков в Узбекистане держат достаточно низкий запас ликвидности на балансе, но у всех банков, кого мы рейтингуем, этого запаса должно хватить для обслуживания долгов в ближайшей перспективе (до года). Проблемы с ликвидностью могут быть на более долгосрочном горизонте, если снизится аппетит иностранных кредиторов и банки не смогут рефинансировать обязательства, но тут может помочь государство», – отмечает Лопатин.

Надежда на горизонте

По прогнозу S&P, ВВП Узбекистана вырастет примерно на 4,8% в 2021 году и на 5,2% в 2022 году, а темпы инфляции останутся на уровне около 11% в 2021–2022 годах.

«Это должно привести к улучшению кредитного качества в отдельных отраслях экономики. Так как мы ожидаем продолжения роста кредитования в 2021 году, чисто математически доля просрочки будет снижаться», – говорит Виктор Никольский.

Лопатин считает, что часть проблемных кредитов банков, которые предполагается приватизировать до 2025 года, может быть передана государству.

«Это может положительно повлиять на их показатели качества активов, однако тут конкретики пока нет. Также банки в результате сотрудничества с международными контрагентами (такими как Международная финансовая корпорация, Европейский банк реконструкции и развития, Азиатский банк развития) улучшают стандарты выдачи, корпоративное управление, что может положительно влиять на качество новых ссуд», – заключил эксперт.