Господдержка должна быть эффективной, целевой и ограниченной в объемах
Заявления миссии МВФ — одно из моих любимых чтений, как, я уверен, и для многих других специалистов в области экономики и финансов. Мало кто может так же четко и коротко излагать важные структурные изменения и результаты работы страны за прошедший период.
МВФ является одним из наиболее влиятельных и авторитетных институтов в мире, к мнению которого прислушиваются крупные инвесторы во всех уголках Земли. При этом нельзя сказать, что Узбекистан как-то существенно зависит от МВФ, так как суммарный объем помощи от фонда и специальных прав заимствования (СДР) в резервах страны незначителен относительно объема финансирования от других институтов развития. В связи с этим внимание и важность консультаций с МВФ еще более показательны и ценны.
Хотелось бы вместе с читателями прочесть последнее заявление МВФ по завершении миссии и пресс-релиз фонда по визиту в Узбекистан. Конвенция МВФ подразумевает регулярные обязательные обсуждения и консультации стран по развитию их экономики. Это логично — если страна хочет иметь доступ к помощи фонда, когда она ей понадобится, нужно предоставлять информацию и доступ, чтобы МВФ мог принять обоснованное и оперативное решение по выделению финансирования.
Снижение темпов инфляции и уровня бедности
Что же отмечают сотрудники МВФ? Важными наблюдениями является снижение темпов инфляции и уровня бедности, при этом отмечается, что тут присутствует как роль внутренних факторов в виде высокой стоимости денег, так и внешних за счет сокращения стоимости импортируемых продовольственных товаров и энергоносителей. Уровень бедности сократился еще более существенно — с 17 до 11% за два года.
Большинство людей в такой ситуации порекомендует специалистам МВФ и мне ознакомиться с ценами на продукты на их соседнем рынке, а также с условиями жизни людей в отдаленных деревнях. Но инфляция не считается по цене именного того куска мяса у вашего мясника или по цене банки кофе, который вы покупаете каждый месяц — для расчета инфляции определен набор продуктов, часть которых вы никогда не покупаете (но покупают другие), а также учитываются цены на множестве рынков во всех регионах. Более того, есть несколько видов инфляции — потребительских, промышленных товаров, тарифов и т. д. Поэтому, даже если цена на товар, потребляемый вами, выросла на 20%, нельзя делать вывод о неверности инфляции в 8%, так как вы не знаете, как изменилась цена на этот же товар в другом городе или как изменились тарифы на транспортировку газа.
Аналогичный расчет с точки зрения уровня бедности — этот показатель не имеет ничего общего с вашим пониманием «достойного уровня жизни». Это скорее технический показатель, важный для расчета и использования на макроуровне. Более того, общий рост доходов и расходов очевиден для всех, но он может не отражаться так существенно на отдельных группах ввиду упомянутого выше регионального признака (зарплаты в Ташкенте явно выше других регионов), а также уровня неравенства распределения доходов — без точных данных сложно проанализировать, что при средней цифре в, например 5%, доходы более обеспеченных людей могли вырасти на 10%, а доходы наименее обеспеченных остаться прежними или вовсе сократиться. Это, кстати, также отмечено в тексте в виде рекомендации повышать адресность и эффективность распределения соцпомощи — ярким примером является лимит на потребление электроэнергии, который поможет выделять помощь самым незащищенным потребителям, а обеспеченных стимулировать сокращать чрезмерное потребление за счет роста тарифов.
Положительная мера
Отдельное внимание обращено на повышение тарифов — данная мера оценена как положительная с точки зрения продолжения реформ, но отмечено, что при росте влияния на инфляцию Центральный банк должен быть готов рассмотреть вопрос повышения ключевой ставки, которая сейчас составляет 13,5%. Разговоры об этом идут достаточно давно, и формальная поддержка МВФ может быть веским аргументом в принятии решения.
Кроме того, отмечено, что гибкость обменного курса может позволить снижать риски —то есть в случае увеличения спроса на валюту на фоне сохраняющегося торгового дефицита стоит повышать курс и делать приобретение валюты более дорогим, тем самым сокращая спрос на нее. Кажется, после недавнего укрепления сума можно предположить, что связанное с этим удорожание импортных товаров, которое отразится на инфляции, является более существенным риском, и Центральный банк принял решение удерживать курс, а значит, изменение ставки может быть более ожидаемым, чем ранее. Приятно отмечать внимание МВФ к развитию местного рынка капитала как дополнительного инструмента повышения эффективности использования ликвидности и ее абсорбции.
Изменение ключевой ставки станет существенным фактором для развития банковского сектора, роль которого отдельно отмечена в заключении — приватизация, сокращение льготного кредитования, более консервативный учет резервов станут важными стадиями для поддержания стабильности. Ярким примером может стать существенный рост NPL одного из банков, который был продал иностранным инвесторам и прошел через процесс переоценки резервов. Можно предположить, что реальный NPL других госбанков также может быть увеличен соответствующим или даже большим образом.
Риски для экономики
Упомянутое выше ослабление балансов банков, а по сути рост их резервов, то есть доли кредитов, которые рискуют быть невыплаченными и принести убытки банкам, отмечается как один из важных рисков для экономики страны. Кроме этого, отмечаются и другие риски, многие из которых связаны с госпомощью госпредприятиям, активному вовлечению в проекты ГЧП, наличию некоммерческих целей у госпредприятий и т. д. То есть в целом указывается на то, что деятельность должна быть максимально коммерческой, с эффективной системой оценки результатов и отчетности, чтобы иметь возможность избегать рисков или предугадывать их заранее. Господдержка должна быть эффективной, целевой и ограниченной в объемах. Хорошим примером тут может являться цементный сектор — в течение многих лет важным показателем было привлечение инвестиций, что было достигнуто за счет выделения лицензий множеству производителей, льготного налогового режима и т. д., но ввиду непрозрачности и неподконтрольности выделения такой поддержки индустрия пришла на грань коллапса — производственные мощности более чем вдвое превышают спрос, крупные иностранные инвесторы с их внешними финансовыми резервами могут демпинговать, выживая с рынка мелких производителей, большая часть заводов загружена в лучшем случае на треть, а значит, производители начнут экономить — в первую очередь на «необязательных» расходах — на экологии, социальной поддержке, технике безопасности, защите труда и т. д.
В связи с этим еще раз отмечается необходимость разделения коммерческих и регулирующих функций у госведомств, госкомпаний и ассоциаций — если одна и та же организация должна отчитываться о росте инвестиций, производства, числа рабочих мест, выплаченных налогов и при этом думать о возможных структурных рисках в будущем или падении прибыльности частных организаций под ее надзором, то очевидно, какие цели для нее будут в приоритете. К сожалению, таких примеров много даже на самом высоком уровне управления всеми госкомпаниями, когда АУГА имеет возможность не только управлять компаниями, но и писать нормативные документы о том, как нужно это делать.
Как видно, заключение МВФ дает достаточно объективную картину развития экономики страны, отмечая ключевые риски не только на текущий момент, но и на будущее, или отмечает, какие риски могут появиться, если определенные шаги не будут сделаны. Именно поэтому ценность таких заключений очень высока не только для чиновников, непосредственно общающихся со специалистами МВФ, но и для бизнеса, инвесторов и простых обывателей, не связанных с финансовыми рынками.
