Как граждане Узбекистана оценивают уровень коррупции и вред, который она наносит обществу? В каких сферах они чаще всего сталкиваются с этой проблемой? Что им мешает сообщать о коррупционных случаях? Ответы на эти и другие вопросы дает исследование Программы развития Организации Объединенных Наций (ПРООН) и Агентства по противодействию коррупции РУз, которое показывает отношение узбекистанцев к коррупции.
По последним оценкам ООН, коррупция обходится развивающимся странам примерно в $1,26 трлн. Эти деньги могли бы пойти на реализацию Целей устойчивого развития и повышение уровня жизни наиболее уязвимых слоев населения.
Узбекистан с 2016 года активно включился в антикоррупционную повестку и проводит системные правовые и институциональные реформы. В республике приняли антикоррупционный закон и создали Агентство по противодействую коррупции, сократили число чиновников и упростили получение госуслуг. Госзакупки полностью перевели в цифровой формат. И это далеко не полный список того, что было сделано за эти годы.
Эффективность антикоррупционных мер во многом зависит от обратной связи с населением. Поэтому ПРООН в Узбекистане и Агентство по противодействию коррупции РУз совместно с Комиссией по борьбе с коррупцией и гражданским правам Республики Корея (ACRC) и Сеульским Центром политических исследований провели исследование, чтобы узнать отношение узбекистанцев к коррупции.
Исследователи опросили методом компьютеризированного телефонного интервью 503 человек в 14 регионах Узбекистана, из них — 253 мужчин и 250 женщин. 53 респондента (27 мужчин и 26 женщин) поучаствовали в групповых дискуссиях по теме исследования. Дополнительно социологи взяли 18 глубинных экспертных интервью с сотрудниками 10 министерств и ведомств.
Жить стало лучше?
44% опрошенных полагают, что уровень коррупции в стране средний, и это самый распространенный ответ, около 26% считают, что этот уровень высокий. Как низкую и очень низкую оценивают коррупцию около 8 % респондентов.
Участники опроса разошлись во мнении, как изменился уровень коррупции за последние три года. При этом преобладает позитивный тренд. Считающих, что коррупция хотя бы немного пошла на спад на 14 процентных пунктов больше, чем тех, кто уверен, что ее уровень вырос.
Среди причин, повлиявших на снижение уровня коррупции, многие участники фокус-групп выделили цифровизацию документооборота и внесение обращений граждан в единые компьютерные базы данных. Это, по мнению респондентов, затруднило или сделало невозможным незаконные поборы.
Шоколадка не взятка
Общественное восприятие феномена коррупции ограничено и не охватывает всех возможных случаев. Больше всего тех, кто считает, что коррупция — это использование служебного положения (54,8%) и непотизм, то есть предпочтение при устройстве на работу членам семьи и близким (51,4%).
Для большинства коррупция ассоциируется со взяточничеством, что подтверждается и данными фокус-групп. Брать и получать взятки плохо — на этот счет сложился широкий общественный консенсус. Причем получение взяток осуждается больше, чем их дача.
К ценным подаркам госслужащим в благодарность за оказанную услугу общество относится толерантно. Лишь 38,4% опрошенных видят в таких подарках проявление коррупционного поведения. Но если подарки берут деньгами, то это коррупция уже для 44% респондентов.
Социальное зло или приемлемое явление?
Вредит ли коррупция обществу — ответ на этот вопрос дает противоречивую картину. С одной стороны, никто не сомневается, что да, вредит. Чаще всего говорят, что из-за коррупции молодежь не может получить высшее образование и найти работу.
Наряду с этим высказываются мнения, что иногда небольшое материальное «вознаграждение» облегчает жизнь и ускоряет решение важных жизненных вопросов. Например, позволяет устроить ребенка в садик, взять кредит или обеспечить работой действительно способного человека.
Таким образом, несмотря на то, что коррупция воспринимается как общественное зло «в целом», в некоторых ситуациях она рассматривается как привычное и приемлемое явление.
Лечение и учение
По мнению узбекистанцев, самые коррумпированные сферы — это здравоохранение, образование и хокимияты. Медучреждения лидируют в этом антирейтинге с большим отрывом, насчет них высказались более половины опрошенных. На втором месте идет высшее образование — 39% респондентов.
В системе образования коррупция заметна на всех уровнях — от яслей до университетов. 27,4% респондентов выделили как наиболее коррумпированные дошкольные учреждения, а 27% указали на школы.
После медицины и образования самыми коррумпированными институциями названы сектор местного самоуправления (хокимияты, махаллинские комитеты) и органы правопорядка. Так считает от 20 до 26% опрошенных.
Полковнику никто не пишет
Около 75% опрошенных готовы сообщать о случаях коррупции «куда надо». Еще больше тех, кто готов отправлять уведомления через специальные сервисы в интернете и мобильные приложения — 82,2%.
64% опрошенных отметили, что доверяют антикоррупционным структурам против 28%, которые им не доверяют.
Самый высокий рейтинг у Агентства по борьбе с коррупцией, МВД и судов. Им доверяют 56,8% респондентов. 38,4% опрошенных готовы положиться в этом вопросе на СМИ и религиозных лидеров.
Что мешает узбекистанцам сообщать о коррупции? В половине случаев люди боятся, что жалоба будет иметь негативные последствия для самого заявителя. При этом 20% респондентов просто не знают, куда обращаться.
Достаточно высокий процент ответивших — около 20% — указал, что сам участвует и извлекает выгоду из коррупции.
Открытие «горячей линии» и обеспечение анонимности заявителя на всех этапах могли бы улучшить ситуацию. Так считают соответственно 36% и 33,6 % опрошенных.
Интересно, что узбекистанцы, проживающие в сельской местности, чаще ратуют за то, чтобы сообщения о коррупции вознаграждались — 13,7% против 9% у горожан.
Гендер имеет значение
У проблемы есть и гендерное измерение. Женщины чаще чем мужчины сталкиваются с коррупцией (26,8% против 20,8%) и реже сообщают о ней в антикоррупционные структуры (2% против 7,8%).
Среди женщин также больше тех, кто не знает, куда обратиться в такой ситуации — 26,4 % против 14,4 % среди мужчин.
Хотя в общем отношение к коррупции у респондентов обоих полов совпадает, мужчины реже осуждают тех, кто получает взятки, а женщины, наоборот — тех, кто их дает их.
При этом мужчины в среднем оценивают уровень коррупции в стране выше, чем женщины. 25,2% респондентов-мужчин считают, что этот уровень очень высокий, среди женщин таких только 17,6%.
Выводы
Исследование ПРООН и Агентства по противодействию коррупции показывает, что отношение узбекистанцев в коррупции неоднозначное.
С одной стороны, коррупция осуждается как социальное зло. С другой — иногда она становится своего рода смазкой, которая приводит в движение неработающие шестеренки социального государства и заставляет их работать в интересах людей.
Коррупция паразитирует на системных язвах нашего общества. Это и социальное и гендерное неравенство, и отсутствие инклюзивного доступа к качественному здравоохранению и образованию, и непрозрачность многих процедур во взаимодействии государства и граждан.
Узбекистанцы готовы бороться с коррупцией, однако их сдерживают страх последствий и неверие в систему. Они видят прогресс, но им видны и узкие места.
Результаты исследования легли в основу доработки централизованной электронной платформы для сообщений о коррупции, созданной по образцу корейской электронной системы «Чистый портал».
Кроме того, полученные данные были учтены при разработке законопроекта «О защите лиц, сообщающих о правонарушениях, связанных с коррупцией», подготовленного Агентством при поддержке ЕС и ПРООН в сотрудничестве с международными консультантами.
